ВОЖДЬ И ЕГО ПИСАТЕЛЬ

Загадку самоубийства Фадеева мне раскрыл старый писатель-чекист NN незадолго до своей смерти. Он просил меня молчать тридцать лет; минуло сорок, и теперь я могу рассказать эту историю.

- Тут три легенды, - сказал NN. – Номер один – тяжелый запой, как было сказано в медицинском заключении, прямо под некрологом. Это для народа. Застрелился по пьянке, с кем не бывает. Номер два – что ему невыносимо тяжело было встречать людей, которых он, фактически, сажал, и вот они вернулись из лагерей. Это для интеллигенции. Легенда номер три – искреннее и злое письмо в ЦК. Что, мол, партийные чиновники извели его талант под корень. Это – для отделов культуры обкомов и райкомов. Чтоб не увлекались администрированием.
- А на самом деле? – спросил я.
- Сейчас, – старик развязал тесемки на картонной папке и вытащил простую общую тетрадь, перелистал. Я увидел четкий фадеевский почерк. – Вот. Его заметки на память. Сорок седьмой год.

«Совещание у тов. Сталина по премиям. 12 крупных писателей. Сидим в приемной. Ждем полчаса. Поскребышев входит: «подождите». Ждем еще час. Поскребышев: «вы, вы, вы, и тов. Фадеев». Ведут двое военных. Коридор, комната. Чай, боржом, печенье. Сидим вчетвером еще сорок мин. Мол.чел. в штатском, сильно пахнет шипром: «Тов. Фадеев, идемте. Остальные обождите». Ведет, вводит в кабинет. На столе трубка, папиросы. Но дыма нет. Книга, какой-то том Ленина (не рассмотрел). Входит мол. ген-лейт: «Присядьте. Тов. Сталин неважно себя почувствовал, у него проф. Виноградов». Я: «Мне подождать?» Он: «Вот замечания тов. Сталина». Дает мне список лауреатов. Синим карандашом кто-то вписан, кто-то вычеркнут. Встаю: «Могу идти?» Он: «Посидите полчаса». Сам сидит за письм. столом! Потрошит папиросы, набивает трубку, нюхает, выковыривает спичкой, и опять...

http://clear-text.livejournal.com/364490.html